Максим Кривелевич: экономические заблуждения в повседневной жизни человека и региона

Задумывались ли вы о том, как мало информации мы получаем из личного опыта и как много – в пересказе или под влиянием других людей? Так уж вышло, что практически всё, что мы «знаем», это на самом деле то, во что мы верим. Сначала ребенку рассказывают о жизни родители, потом школьные учителя, потом знакомые, а потом телевизор. Такая передача знаний и их «усыновление» нашим мозгом – это неизбежное явление, человеку так много нужно «держать в голове», что просто нет времени и возможности все проверять, ну и, конечно, не следует сбрасывать со счетов лень. Но у «обучения телевизором», или замене жизненного опыта роликами с «YouTube» для поколений помладше есть одно интересное свойство: современный человек не способен отличить правду от вымысла вне пределов своей профессиональной экспертизы. Поэтому врач, который никогда не поверит в «заряженную экстрасенсом» воду, может верить в НЛО или в плоскую землю, а авиаконструктор, который даже слушать про НЛО не будет и может с карандашом и блокнотом повторить весь путь доказательства того, что земля не плоская, может верить в «паранормальные» методы лечения. 

Экспертное мнение кандидата экономических наук, доцента департамента финансов ДВФУ Максима Кривелевича – специально для ИА Vostok.Today. 

Ранее мы писали: Нормальный «ненормальный» курс доллара – нынешние финансовые качели соответствуют текущей ситуации в экономике 

Усилия и результат

Обиднее всего приходится экономистам, которые ежедневно наблюдают, как подавляющее большинство сограждан твердо уверены в истинности совершенно завиральных теорий. В дальнейшем теории будем называть заблуждениями, от существования единого мирового правительства до веры в возможность установления «справедливых цен» посредством принятия соответствующего закона или указа. Тема эта большая и интересная, и про мировое правительство мы поговорим в одной из следующих публикаций, а пока начнем с отождествления усилий и результата.

Думаю, каждый из нас сможет закончить фразу: «Без труда не вытащишь…». Вся культура вокруг нас, начиная с детских сказок и заканчивая книгами всевозможных «гуру саморазвития» пропитана идеей того, что чем больше будет приложено усилий, тем лучше будет ожидаемый результат. В общем, если вы попробовали 10 раз и ничего не получилось – пробуйте 20 раз. 

Вот только экономическая наука смотрит на этот вопрос совершенно иначе. Если обратиться к вполне доступным для понимания обычного человека книгам, таким как «Алхимия финансов» Джорджа Сороса (политические воззрения у него людоедские, а экономические – вполне традиционные), «Думай медленно... Решай быстро» или «Принятие решений в неопределенности. Правила и предубеждения» Даниэля Канемана, Амоса Тверски и их соавторов или почитать Нассима Николаса Талеба, например, «Рискуя собственной шкурой. Скрытая асимметрия повседневной жизни», то открывается совершенно новая перспектива.

Скачки на мертвой лошади

Если мыслить, как экономист, то вытащить из пруда рыбку без труда гораздо лучше, чем вытащить с трудом, или формулируя общее правило: эффективность процесса определяется отношением результата к затраченным усилиям. Лучшая работа – та которая не утомляет, лучшая жена – та, с которой не приходится ссориться, а лучшая инвестиция – та, которая не предполагает риска. Почему же в жизни люди постоянно пытаются «скакать на мертвой лошади», то есть силятся заставить работать то, что работать перестало или даже не начинало? 

Экономисты выделяют триединство причин для этого заблуждения. Во-первых, привитая с детства мысль, что тяжело работать – это правильно, что хороший человек чужд лени и готов к постоянному труду. Во-вторых, уверенность в справедливости мира, то есть подсознательное убеждение, что высшие силы или судьба рано или поздно вознаградят наиболее упорных. В-третьих, самая коварная причина – память о вложенных усилиях (sunk cost effect). Представьте себе человека, который ждет автобус зимой в метель. Если человек увидел хвост уходящего автобуса или ему кто-то сказал, что автобус только что ушел, то принять решение поехать на такси (дорого, но быстро и тепло) или пойти пешком (не слишком приятно, зато экономно) достаточно легко. Но, когда человек предположил, что автобус скоро придет и остался ждать, с каждой минутой покинуть остановку становится все тяжелее. Взять такси? Но я же уже прождал 15 минут на морозе. Вдруг автобус придет через пару минут и довезет меня домой гораздо теплее. Пойти пешком? Тогда зачем я 15 минут ждал и мерз! И чем дольше нет автобуса, тем больше эффект памяти о вложенных усилиях и тем сложнее сделать другой выбор. А ведь в глубине души человек понимает, что автобус может вообще не прийти, например, потому что где-то не расчищен снег или ДТП заблокировало дорогу. И если мыслить рационально, то необычно долгое ожидание автобуса уменьшает, а не увеличивает шанс увидеть его с минуты на минуту в нашем примере. 

Овцы и виноград – каждому свое

«Допустим люди и в самом деле не всегда рациональны, но при чем же здесь жизнь целых регионов?» – спросит внимательный читатель. Дело в том, что те же принципы, которые применимы к частной жизни человека, применимы и к бизнесу. Если плановое задание по выпуску какого-либо продукта можно выполнить 10 работниками, было бы нерационально нанимать 100. Если можно тратить на производство какой-то детали, с достаточным качеством и надежностью, меньше металла, то было бы нерационально тратить больше. Учитывая, что труд и капитал представляют собой два ключевых фактора производства, мы приходим к абсолютной форме вывода – хороший бизнес это тот, который приносит своим владельцам наибольший доход с наименьшими усилиями.       

Принцип, по которому регионы могут определить, чем им заниматься, вывел еще английский экономист Давид Рикардо (David Ricardo) в начале 19 века. В двух словах его вывод можно передать так: если в Англии хорошо плодятся овцы, а во Франции хорошо растет виноград, то пускай первая страна продает второй шерсть и покупает вино на вырученные деньги. При этом в Англии, конечно, можно пытаться вырастить виноград, а во Франции можно разводить овец (импортозамещение – это модно), но не нужно, так как это не имеет экономического смысла. Людям старшего поколения, вероятно, тут же вспомнится смелая инициатива Никиты Сергеевича Хрущева по выращиванию кукурузы в начале 1960-х, в том числе, в местах для этого крайне мало приспособленных. 

Дальний Восток – поймать и довезти

А как обстоят дела с экономической специализацией на современном российском Дальнем Востоке? Думаю, не сложно сказать на чем специализируется регион. Мы – это связь между АТР и центральной Россией. Через дальневосточные порты идет нескончаемый поток импортных грузов, (та экономическая аномалия, которая связана с текущим политическим кризисом, по историческим меркам – просто пылинка на мониторе, закрывающая крошечный кусочек графика). В обратную сторону идет экспорт всех мыслимых ресурсов от леса и рыбы, до природного газа и дикоросов. Не удивительно, что самая высокая экономическая эффективность приходится на те отрасли, которые связаны с транспортом и логистикой с тем, чтобы «поймать и довезти» все то, чем богат Тихий океан.     

Но, давайте вспомним какие требования предъявляются к резидентам Свободного порта Владивосток, Территорий опережающего социально-экономического развития (ТОР) или Специального административного района острова Русский, вспомним также чему радуется общественность и каких новостей жаждет.

Итак, когда Свободный порт (СПВ) только был создан, для резидентов установили два ключевых требования – вложить 5 миллионов рублей (впоследствии требуемая сумма инвестиций была уменьшена) в основные средства и создать какое-то количество рабочих мест. При этом соответствующие «институты развития», то есть организации, которым государство поручило развивать Дальний Восток, постоянно отчитывались о том, как много денег резиденты СПВ и ТОР пообещали вложить. 

Безработицы нет – есть дефицит рук

Не правда ли, для экономического образа мышления такая постановка целей звучит несколько сомнительно? Отчитываться чужими «обещаниями» – еще пол беды, но ведь это обещания ни произвести продукцию, ни создать что-то ценное или, на худой конец, новое, а обещания потратить деньги. Да и с созданием рабочих мест не все так очевидно. Рынок труда – это рынок, а на рынке бывает не только слишком мало покупателей, но и слишком мало продавцов. На Дальнем Востоке, вследствие не только больших экономических возможностей, но и большей экономической мобильности населения, если хотите большей предприимчивости, как правило проблема была не с безработицей, а с дефицитом работников. 

Можно и на бытовом уровне рассмотреть эту историю. Представьте себе, что сосед хвастается, как много картошки посадил на даче, а на вопрос об урожае, отвечает, что не знает и никогда этим не интересовался. Вспомните, с каким восторгом общественность встречала планы построить какой-нибудь металлургический комбинат на месте полузаповедного леса. Это ведь тысячи и тысячи рабочих мест и столько чугуна и стали на душу населения, что даже дух захватывает. И как-то не возникал вопрос, а зачем нам тысячи низкооплачиваемых рабочих мест. Не обязательно быть экономистом чтобы понимать, что работник на конвейере никогда не будет получать много денег. Иначе то, что он производит не будет конкурентоспособным по цене. Так зачем же терять возможность занять людей в тех отраслях, где зарплаты действительно высоки – от рыбалки и логистики до строительства и приема иностранных туристов. Не лучше ли не отравлять лес, а построить в нем гостиницы, рестораны, кемпинги, казино, бани и все то, что привлекает богатых российских и азиатских туристов?

Богатый сосед – доступнее качественное

Но зачем каждому из нас богатые люди по соседству? Оказывается, нужны и полезны. Высокая зарплата позволяет пользоваться платной медициной и платным образованием, посещать театры, покупать качественные продукты. Спрос рождает предложение и появляются современные клиники, школы иностранных языков, а в магазин завозят сыр из молока, а не только сырный продукт растительного происхождения. И чем больше привозят в магазины хорошего сыра, тем он доступнее для всех, в том числе для тех, кто пока или уже зарабатывает немного. Представьте себе гипотетический город, где почти все живут скромно, чтобы не сказать бедно, и только несколько семей живут очень богато. Не будет в этом городе ни современной стоматологии (у людей денег нет, а тем немногим, у кого денег бесконечно много, проще в Сингапур полететь), ни красивых парков, ни приличных продуктов магазине. Если везти фрукты через пол мира, но десятками тон в день, то и стоят они дешевле картошки, а если везти их один ящик – то стоить они будут уже «на вес золота». 

Простые вроде бы вещи. Строй новый Сингапур, а не новый Детройт, занимайся тем бизнесом, который больше приносит и меньше требует, радуйся тогда, когда вокруг богатеют и будет регион процветать. Но можно и как сейчас, потратить десятки миллиардов рублей на содержание «институтов развития» и продолжать радоваться тому, что закопано в землю, а не тому, что в результате выросло. 

Неидеальное пространство для маневра

Для тех, кто заинтересовался этой темой могу предложить ознакомиться с «Отчетом о результатах экспертно-аналитического мероприятия «Оценка влияния деятельности институтов развития Дальнего Востока и функционирования территорий опережающего социально-экономического развития и свободного порта Владивосток на достижение целей ускоренного социально-экономического развития Дальневосточного федерального округа», утвержденным Коллегией Счетной палаты Российской Федерации 25 января 2021 года. Отчет этот не только крайне поучителен, но и легко находится в интернете. 

Закончить колонку хочется на позитивной идее: экономика – это такая замечательная наука, в которой на каждый вопрос есть больше одного правильного ответа. Поэтому если что-то вокруг нас не идеально, с экономической точки зрения это не беда, а пространство для будущего улучшения.